День сегодняшний и завтрашний исламского образования

Интервью с устазом Азаматом Абу Баязидом. Азамат-устаз получил педагогическое образование. Позднее он изучал арабский язык, исламские науки в Сирии и Ливане (г. Триполи) на факультете филологии и общественных наук, отделение «Исламские науки». Далее там же поступил на магистерскую программу по направлению «Исламская экономика». На втором курсе перевелся в г. Алматы в Египетский исламский университет Нур-Мубарак, где сейчас и продолжает обучение, являясь одновременно штатным преподавателем в центральной мечети г.Алматы

- Каким вы видите будущее исламского образования в Казахстане?

- Определенные контуры исламского образования уже выстроены: есть детские сады, школы, колледжи и уникальный в своем роде университет. Это способствует подготовке местных кадров, которым не нужно теперь выезжать куда-то для получения образования.

Поэтому можно говорить о двух направлениях развития исламского образования в будущем: количественном и качественном. Последнее – подготовка квалифицированных кадров - является предпочтительным, поскольку количественные показатели пока достаточны. Однако необходимо отметить, что в процессе самого развития ислама в Казахстане происходит столкновение двух школ: старой «советской» и новой «молодой» (это направление можно определить как «новая волна» - прим. Е.М.)

«Старая школа» представлена имамами, воспитанными в советский период. В то время «имам» - это была должность, работа. Они пришли на смену муллам, у которых слово и дело находились в согласии, их считали «святыми»; они были и учителями, и наставниками. Но они были почти все репрессированы. Те, кто пришел им на смену, находились под сильным влиянием советской атеистической идеологии, не дававшей исламу в Казахстане развиваться, что привело к его стагнации. А возникшие проблемы с радикальными идеологиями, в частности с ваххабизмом, были привнесены в первую очередь из России. Эта идеология распространилась среди русскоязычной общины мусульман Казахстана из-за недостатка знания и наставников.

«Молодая школа» - молодые имамы, для которых это уже становится в ряде случаев не работой, но призванием, духовной потребностью. В большинстве своем они получили образование за границей. Эта группа проходит через тернистый путь и трудности по разным причинам, испытывая серьёзные тяготы.

При этом нужно понимать, что имам остается должностью в структуре ДУМ Казахстана. На сегодняшний день в казахстанском исламе развивается процесс выстраивания вертикали институционализированной власти, которая призвана унифицировать догматику региона, исключив отклонения на местах. При приеме имама на работу в ДУМК, кандидаты проходят собеседование, проверку документов и взглядов, чтобы исключить отклонения.

Если говорить об исламском образовании через 5-10 лет, то оно должно стать инструментом воспитания всесторонней личности и служить повышению уровня знаний самого имама и их студентов, при сохранении активной гражданской позиции.

Развитие ислама может происходить только в мирных условиях, при подчинении властям и поддержке государственного строя. Исламское образование должно привести к возрождению почтения к религии, чтобы люди могли точно знать, что они должны обращаться с вопросами к своему имаму. Для этого он должен стать авторитетом, не только тем, кому передает знания, но наставником, развивающим скрытые положительные качества и дающим воспитание, передающим баракат.  В старые времена можно было проследить цепочку передачи знаний у имамов, кто был у кого учеником. Восстановление этой традиции является важным для казахстанского исламского образования.

- Кто такой мусульманин в Вашем представлении?

Единого представления в исламе по данному вопросу не существует. Я придерживаюсь точки зрения, которую могу назвать «правильной» или «истинной». Она отличается от так называемой «ваххабитской», согласно которой, если ты не читаешь намаз – ты не мусульманин.

По мнению большинства исламских богословов и Великого имама Абу Ханифы, да помилует его Аллах, человека который верит в Аллаха и не соблюдает предписания религии, можно считать мусульманином, если он не отрицает необходимость совершения данных предписаний, но не выполняет их по причине незнания, что и произошло с мусульманами постсоветского пространства, и лени. По этим причинам в старые времена даже могли посадить за это в тюрьму и затем подобного мусульманина начинали навещать улемы и вести с ним беседы, убеждать в необходимости следовать предписаниям Всевышнего. Поэтому в моем представлении мусульманин это тот, кто:

1) имеет веру в Аллаха

2) считает себя мусульманином.

Подтверждением данной позиции служит хадис Посланника Аллаха, да благословит его Аллах и приветствует, где сказано:
 

«Создатель введет людей Сада в Сад, введет кого желает по Его милости, и введет в Огонь людей Огня, а после скажет: «Посмотрите, у кого в сердце найдете веры на вес горчичного семени, того выводите!» И они выйдут оттуда раскаленными, обугленными и будут брошены в Реку Жизни, – или реку Хаййа, – и прорастут, как прорастает семя по берегу селя. Вы же видели, каким оно вырастает – желтым, завивающимся». Хадис приходит в сборнике имама Муслима.

Исходя из этого следует: любой человек, в сердце которого сохранялась пусть незначительная вера, рано или поздно окажется среди обитателей Рая. Отсюда можно сделать вывод, что если человек верит в Аллаха, то этого достаточно для того, чтобы он мог считаться мусульманином.

Конечно, было бы хорошо, если бы соблюдались столпы ислама. Однако они не взаимосвязаны, и нарушение одного не влечет за собой нарушение всех. Награда за каждый получается отдельно. Человек, не соблюдающий какой-либо или часть из столпов является «грешным мусульманином», хотя это понятие не достаточно верное.  Поэтому я придерживаюсь разделения на «практикующих мусульман» и «непрактикующих мусульман». Вера – либо есть, либо ее нет. А вот то, что меняется и изменяет мусульманина, это богобоязненность. Как сказал Саид ибн Джубейр: «Богобоязненность – это то, что отделяет тебя от неповиновения Аллаху», т.е. соответственно это то, что подвигает человека на религиозную практику, показывая это чувство в его делах и практике столпов нашей религии.

- В чем Вы видите свою цель как устаза?

- Главная цель – познакомить и привязать людей к Корану, чтобы он читался в каждом доме. Чтение Корана - это 1) беседа с Аллахом, 2) очищение души, 3) привлечение баракята. Чтение Корана является первостепенной обязанностью мусульманина; оно может совершаться и без понимания читаемого материала. Это первый шаг постепенного процесса. За ним следует желание понимать, что читается. А далее мы можем получать уже своих ученых, разбирающих Текст. Это трехступенчатый процесс, приближающий верующего к Аллаху.

Можно сказать, что через чтение Корана мы можем уберечь современное поколение от разложения, морального и духовного. Раньше при мечетях существовали «куттабы» - начальные школы или правильнее детские сады, где детей дошкольного возраста обучали чтению Корана. Эти дети, получая навыки чтения классического арабского языка, одновременно получали и широкий круг знаний и выглядели образованней своих сверстников. После колонизации исламских стран и приходом Советской власти от этих учебных заведений ничего не осталось.

Поэтому сегодня в группах, проходящих у меня обучение, я стремлюсь удовлетворить, в первую очередь информационный и духовный голод. Так, например, цель «продвинутой» мужской и женской групп – набирать знания и передавать их другим, в первую очередь – своим детям и родным.

Существует «ваххабитское» представление, что ислам пришел в Казахстан только в 90-е годы. Такая точка зрения абсурдна и направлена на разрыв поколений. А через обучение чтению Корану и правильную подачу информации осуществляется преемственность. В Казахстане, как и в других азиатских странах и на Кавказе в советское время чтение Корана было запрещено, поэтому из составляющих мусульманина осталась только вера. Своей задачей я вижу преодолеть этот образовавшийся разрыв, вложить знания в сердце. Сейчас мы работаем на количество, но основная цель – качество – в будущем.

Спасибо за интервью!

Интервью проводил научный сотрудник Казахстанского института перспективных исследований (QRIFS) Елена Музыкина