Умеренный радикализм

5-го июня 2016-го года, в канун священного Рамадана, в городе Актобе произошло вооруженное нападение на оружейные магазины и воинские части, в результате которого пострадали и лишились жизни военные и гражданские лица. 9-е июня было объявлено Днем Национального траура. Согласно официальной информации, ответственность за происходящее несут представители одного из религиозных течений в Исламе – салафиты, известные также, как ваххабиты.

На данный момент выползают самые различные версии происходящего, поддерживаемые, в том числе, и некоторыми салафитами, с целью перевести стрелки и возложить ответственность за теракт на других. Однако мы не будем, как говорится, плодить сущности, и остановимся лишь на том, что было сказано официально.

Для начала надо сказать, что мы с некоторым удивлением наблюдали, как долго все избегали конкретных определений, заменяя их на такие обтекаемые фразы, как «нетрадиционные религиозные течения», «чуждая нам идеология» и прочее. Мы не хотим сказать, что мы жаждали обличения больше, чем воды в этот священный месяц, просто для нас это было удивительно.

Например, когда дело касалось «Таблиг» (представители которого, несмотря на свою численность и преданность религиозным идеям, не совершили ни одного теракта в Казахстане даже после того, как их официально признали экстремистами, и терять им, по сути, уже было нечего), название этого движения фигурировало без особых проблем и попыток уйти от конкретики, в любой связанной с ними неприятной ситуации. Несмотря на то, что они вообще не славятся никакими терактами в мире. Они известны лишь как странствующие, иногда немного навязчивые, а иногда и невежественные, но проповедники, а не террористы.

Тем не менее, факт остается фактом – они признаны экстремистами и официально запрещены в Казахстане, и мы не собираемся сейчас это оспаривать. Нас удивляет другое: почему движение, которое не совершило ни одного теракта, признается экстремистским, тогда как действительно обособленное течение, которое совершает уже не первый теракт в Казахстане, продолжает оставаться разрешенным и свободно проповедует свои убеждения в нашей стране?

Вопрос задается не для того, чтобы разрешили таблиг - это всего лишь одна из многочисленных форм призыва, без которой можно обойтись. Этот джамаат был создан менее ста лет назад, тогда как Исламу почти полторы тысячи лет, и он сумел таки распространиться по всему миру, еще задолго до возникновения этой неформальной организации.

Вопрос задается для того, чтобы понять – почему на фоне столь щепетильного отношения к «чуждым идеологиям», у нас до сих пор разрешены те, кто гораздо более чужд нам, если учесть, что они выступают против следования ханафитскому мазхабу и мазхабу вообще, и вдобавок совершают теракты?

Чтобы ответить на него хотя бы частично, необходимо извлечь на поверхность ту информацию, которая малоизвестна большинству казахстанцев, потому что они не особо религиозны и это им неинтересно. По крайней мере, до тех пор, пока не произойдет очередной теракт.

Так вот, согласно этой неофициальной информации, у представителей салафитского течения в Казахстане есть достаточно влиятельные покровители практически во всех сферах казахстанского общества. Мы не будем говорить, что они есть среди представителей политической власти, ведь такое вряд ли возможно представить в нашей стране. Ведь как говорил Булгаков устами своего персонажа: «Неужели в Москве есть мошенники?»

Но таковые имеются среди бизнес-элиты, среди акынов-айтыскеров, среди представителей шоу-бизнеса, среди различного рода общественных деятелей, журналистов, экспертов, политологов и прочих, которые хоть и не называют себя салафитами публично, но фактически ими являются.

Возможно, что их присутствие в этих сферах отчасти способствовало тому, что упоминание о том, кто именно совершил последние теракты в Актобе, носило крайне  размытый характер. До тех пор, пока точку над «i» не поставил Президент Нурсултан Назарбаев, назвавший террористов - салафитами.

Это стало достаточно ощутимым ударом по салафитскому имиджу, который всячески пытались обелить, а затем покрасить под цвет казахстанского флага как сами салафиты, в лице таких салафитских групп, как мадхалиты и суруриты, так и целая плеяда экспертов, политологов и журналистов, в унисон голосящих о том, что не все салафиты - экстремисты, что есть умеренные, а есть неумеренные, которые более известны, как такфириты-хавариджи (то есть, выносящие «такфир» – объявление о неверии того или иного человека или группы людей), и что теракты совершают именно они, тогда как умеренные не только против терактов, но и активно выступают в поддержку государственной власти, и особенно Президента, как правителя мусульман (амируль-муминин).

То есть, проще говоря, те, кто совершают теракты – это «неправильные пчелы» и у них «неправильный мед». Их даже салафитами называть нельзя. А правильные, они не такие. Они-то и есть истинные салафиты, которые всего лишь следуют пути праведных предшественников.

 

Примерно такую песню поют мадхалиты – одна из наиболее крупных салафитских групп в Казахстане. В этом им подпевает другая салафитская группа – суруриты, несмотря на то, что между двумя этими группами имеются расхождения и конфронтация. Однако об этом чуть позже. Пока же поговорим о том, что их объединяет в этом вопросе – о попытке разделить салафитов на «правильных» и «неправильных» со стороны мадхалитов, и на «умеренных» и «неумеренных» со стороны суруритов.

Вообще, это давний спор, который был еще между некоторыми представителями ДУМК и целым рядом так называемых религиозных экспертов, фактически, прикрывающих интересы суруритов. В частности, первые утверждали то, что умеренных салафитов не бывает, а вторые выражали им свое публичное несогласие.

На данный момент, эта тема вновь становится актуальной для тех, кто продвигает интересы салафитов в казахстанском обществе, поскольку, согласно официальной версии, ими были совершены теракты и убиты казахстанские граждане, и, соответственно, им надо как-то реабилитироваться.

Задача усложняется еще и тем, что принадлежность террористов к салафитскому течению была обнародована самим Президентом, расположение которого они так усердно добивались, и подчинение которому декларировали. Это, кстати, должно стать хорошей проверкой на их подлинную лояльность, которую они всячески подчеркивали.

В этой непростой для них ситуации, уже сейчас мы можем наблюдать какую именно карту они пытаются разыграть через свои медиа-лица, чтобы любым способом не допустить запрета на государственном уровне. Так, одной из форм их скрытого шантажа, становится запугивание общественности и государственных органов тем, что запрет салафитов в обязательном порядке приведет к радикализации последних, и как результат – к еще большей дестабилизации нашего общества.

Будем откровенны: мы не можем утверждать, что такое невозможно. В случае с салафитами возможно все: как и дальнейшая радикализация, так и дестабилизация ими обстановки в стране, особенно на фоне экономического кризиса и тех социальных проблем, которые у нас есть.

Однако возникает резонный вопрос: как так получается, что такие умеренные салафиты, которые так лояльны к Президенту и законам РК, вдруг так сразу перестанут быть умеренными и начнут устраивать в Казахстане кровавую бойню? Из-за запрета их идеологии? Тогда почему этого не сделали таблиги, за признание которых экстремистами выступали многие салафиты?

Давайте разберемся детально. После того, как были запрещены те же таблиги, в стране не произошло ни одного теракта совершенного ими. Никто из них не радикализовался и не пошел крушить государственные органы, торговые центры, воинские части или мазары. Получается, что метод сработал. Почему же тогда то, что сработало с таблигами-экстремистами, не должно сработать с салафитами- не-экстремистами? Это ведь очевидно, что экстремисты более склонны к экстремизму, чем не-экстремисты.

Получается, что если мы все сделали правильно, и метод сработал, что указывает на его эффективность, значит этот метод можно и нужно применять далее. Если он утихомирил экстремистов, то не-экстремистов он тем более не должен радикализовать. Однако все переживают, что именно это и произойдет.

Это очередное салафитское противоречие приводит нас к двум противоположным выводам: либо этот метод неэффективный, и срабатывает только с теми, кто на самом деле экстремистами не является, а с теми, кто действительно склонен к экстремизму, он не работает. Но тогда получается, что подлинными экстремистами являются не таблиги, а салафиты, поскольку первые так и не радикализовались, а вторые обязательно, по заверению некоторых экспертов, должны это сделать. Понятно, что такой расклад невыгоден салафитам.

Второй вывод: метод эффективный и его надо использовать, поскольку он уже показал свою эффективность на примере таблигов, и стало быть, высока вероятность того, что запрет салафизма в Казахстане окажется не менее успешным. Однако и это невыгодно салафитам, а было выгодно лишь тогда, когда дело касалось их идеологических оппонентов.

Теперь, после того как нам стала ясна несостоятельность и противоречивость их позиции, вернемся к первоначальному вопросу: есть ли «умеренные» салафиты, и если они есть, то почему они так быстро могут стать «неумеренными»?

Мы считаем, что умеренные салафиты действительно есть, и они действительно очень быстро могут стать неумеренными, поэтому толку от их умеренности мало. Да и умеренными их можно назвать только относительно тех, кто объявляет неверными всех, кто с ними не согласен. В отличие от последних, умеренные не объявляют всех несогласных неверными – некоторых они объявляют просто заблудшими или бидаатчиками (нововведенцами).

Еще одно как бы достоинство умеренных салафитов заключается в том, что они призывают к подчинению правителю. Другое дело, что этот призыв не более, чем формальность, посредством которой они пытаются создать положительный образ перед государством и обществом. Делается все это крайне навязчиво, откровенно пошло и совершенно без вкуса. Особенно этим славятся мадхалиты, за что их иногда называют мадхализами.

На самом деле никакого подчинения нет. Президент говорит, что единственной признанной структурой Ислам в стране является ДУМК, умеренные салафиты говорят, что имамы заблудшие и за ними нельзя следовать. Президент говорит, что государство признает роль и место ханафитского мазхаба в духовной жизни казахского народа, умеренные салафиты называют следование мазхабу запретным нововведением и чумой мазхабизма.

 

Президент говорит, что духовным отцом нашего народа является суфийский шейх Ходжа Ахмад Яссауи, умеренные салафиты говорят, что суфии многобожники и поклоняются могилам. Подчеркиваем, что это говорят именно те, кого называют умеренными.

Особенно интересно выглядит распространяемое сейчас «Обращение к казахстанцам» в котором говорится, что казахстанские салафиты «возмущены тем, что террористов причисляют к Салафитам» Истинные салафиты, говорят они, всегда призывали подчиниться законному Правителю – Нурсултану Абишевичу Назарбаеву, и не выходят против него даже словом.

Наверное наши братья не понимают, что к салафитам террористов причислил никто иной, как тот самый Президент, которому они так демонстративно призывают подчиняться других, но никак не хотят это делать сами, а распространяемое ими обращение-возмущение, по сути, выход против него словом.

В целом, всех салафитов в Казахстане можно разделить на три группы:

 

Таким образом, между всеми тремя группами имеются расхождения, и каждая, по возможности, топит другую. Особенно это касается двух последних, поскольку первые совсем уж незамысловатые и прямые, чтобы хорошо вести закулисные игры.

Однако, несмотря на разногласия и противостояние между собой, все салафитские группы имеют ряд общих ценностей. Это позволяет им в нужный момент объединиться, даже не договариваясь между собой, подобно женщинам, которые постоянно бухтанят друг на друга за спиной, но когда возникает необходимость объединиться против мужей, они делают это легко и просто, видимо, на подсознательном уровне.

 

Таким образом, у всех трех групп общие авторитеты и убеждения, следуя которым они объявляют всех остальных мусульман отошедшими от «чистого Ислама». Разница между ними только в том, что радикальные считают их кафирами, а умеренные – заблудшими.

И это порождает третий объединяющий фактор – ненависть ко всем остальным, будь то ашариты, матуридиты, суфии и другие мусульмане, представляющие в совокупности суннитский Ислам.

Необходимо отметить, что все эти отличительные названия между мусульманами, не разделяют их между собой, и не указывают на то, что одна из групп превосходит другую.

 

Один и тот же мусульманин может быть матуридитом в акыде, ханафитом в фикхе, накшбандийцем в суфизме, и т.п. Это всего лишь разные мазхабы/школы разных исламских наук, однако все они находятся в рамках Ахлю Сунна уаль Джамаа.

Что касается салафизма, то само название «салафит» несет в себе намеренное отчуждение от всех остальных и указание на то, что только они следуют чистому Исламу. К примеру, во многих салафитских пабликах часто повторяется одна и та же мантра: «Салафиты – это всего лишь последователи праведных предшественников – саляфов».
 

 

Поэтому, когда на этом фоне возникает группа, которая не следует ни одному суннитскому мазхабу, имеет отдельное вероубеждение и называет себя единственными последователями праведных предшественников, а всех остальных обвиняет в отходе от Корана и Сунны, возникает резонный вопрос:

А не кажется ли тем, кто обладает разумом и способен анализировать, что данный подход, когда все вокруг неправильные и заблудшие, кроме меня, уже содержит в себе ростки радикализма, которые когда-нибудь могут пустить корни и дать свои плоды в нашей стране, которые, к слову сказать, мы уже пожинаем? Ведь по сути, разница между радикальными и умеренными лишь в степени их ненависти. И если от любви до ненависти всего лишь один шаг, то от обвинения в заблуждении до обвинения в неверии расстояние гораздо короче.

Примером этого может служить Надир Абу Халид – популярный салафитский проповедник из Дагестана. Он считался умеренным, его лекции свободно распространялись в сети, в том числе и среди казахстанских салафитов. Однако, как только приспичило, он собрал свои вещи и махнул в далекий Ирак, дав присягу лидеру ИГИЛ (запрещенная организация в РК) – Абу Бакру аль-Багдади. То есть, ушел к тем, кого умеренные называют хавариджами. Где его, кстати, благополучно приняли.

Почему приняли? Потому что у всех у них одна и та же основа. Вот если бы к ним приехал мусульманин с другой акыдой, ему бы, возможно, отрезали голову. Успокаивает только то, что мусульманин с другой акыдой не поедет давать присягу лидеру такфиритов, даже если ему будет очень и очень плохо в своей стране.

Это касается всех салафитов, которые искренне и свято верят, что следуют пути саляфов. Их переход всегда остается открытым, какими бы умеренными они сейчас не были. Любой подготовленный вербовщик поймает их на их же искренности и любви к Ибн Абдуль Ваххабу, и докажет им несостоятельность их суждений. Просто потому что Ибн Абдуль Ваххаб выносил такфир «неправильным» мусульманам и вел против них джихад, а не призывал подчиняться любому правителю.

Остается последний и главный вопрос: нужно ли тогда запрещать салафизм на государственном уровне, если это может привести к радикализации «умеренных» салафитов?

Мы уже сказали, что умеренность эта является достаточно условной, весьма относительной и крайне зыбкой, тогда как радикализм заложен в самих основах салафизма. А перейти от одной формы радикализма к другой они могут и при полной свободе. Более того, свободный салафитский призыв является для этого гораздо более благоприятной средой, чем его запрет.

И если в случае запрета остается вероятность, что никакой повальной радикализации не произойдет, то в случае полной свободы мы гарантированно приумножим ряды салафитов в несколько раз. Соответственно, даже если мы скажем, что запрет – это зло, он будет меньшим из зол.

Необходимо понимать, что основное распространение они получили именно при полной свободе, когда имамы старались не идти на конфронтацию с ними, и лишь указывали, что между нами есть небольшие различия. Подобная стратегия не привела к тому, что все стали жить дружно и счастливо, но привела к тому, что они распространились, как грибы после дождя, и лишь утвердились в своих убеждениях.

Тем же, кто выступает против запрета и упрекает ДУМК в том, что оно не может решить эту проблему одним только методом просвещения, предлагаем просветить наших граждан, что курение, алкоголь, внебрачные половые связи и прочее, вредны для здоровья, опасны для жизни и приводят к нравственной деградации, а затем посмотрим, каких успехов они смогут добиться на этом поприще, не говоря уже о том, чтобы искоренить это полностью.

Разумеется, метод просвещения важен, чрезвычайно важен, но действовать надо комплексно. У нас все время говорят, что религия и мечети отделены от государства, но при этом хотят, чтобы они решали государственные проблемы. Это общая проблема и решать ее нужно вместе.

Нельзя свалить все на плечи имамов, как и нельзя действовать без них. Государственные органы должны консультироваться с теологами ДУМК, иначе запрет салафизма может превратиться в запрет Ислама и охоту на ведьм. Даже тех салафитов, которые уже есть, не следует трогать без явного повода. Может быть со временем они вернуться к правильному пониманию религии, а пока пусть совершают свой намаз так, как считают нужным, и верят, во что пожелают. Главное, чтобы это не распространялось далее.

Запрет должен коснуться их книг, дисков, сайтов, проповедников и любой пропаганды с их стороны. Чтобы нельзя было писать о том, что «салафиты – это всего лишь истинные последователи праведных предшественников», а «те, кто следуют мазхабу – заблудшие», создавать многочисленные салафитские группы в социальных сетях, и так далее. Любая пропаганда салафизма/ваххабизма должна быть запрещена на государственном уровне. Это вирус, против которого необходимо внедрять не только вакцинацию, но и карантин. Иначе мы не сможем остановить его распространение в нашей стране, и вылечить тех, кто уже поражен.

Также, следует обратить внимание на тех экспертов, которые возражают против запрета, объясняя это тем, что запрет приведет к радикализации. Некоторое время назад они возражали против того, чтобы вести с салафитами теологические диспуты на тему акыды – главного фактора объединяющего все салафитские группы, и отделяющего их от остальных мусульман, и объясняли этот тем же.

То есть, по их утверждению, теологические диспуты с салафитами приведут к их радикализации. Но ведь теологический диспут – это и есть одна из форм просвещения салафитов. Тем более, что тот диспут, который был проведен с ними, нанес серьезный теологический удар по их убеждениям, наглядно показав несостоятельность их суждений, а также противоречие Корану и Сунне в понимании лучших ученых Ислама.

После этого диспута, многие сомневающиеся мусульмане, которые были склонны к тому, чтобы последовать за салафитами, отказались от их убеждений. Более того, некоторые салафиты были вынуждены признать ошибочность выбранного им пути и вернуться к классическим суннитским школам.

Это вызвало тревогу среди лидеров всех салафитских групп. Мадхалиты, например,  запретили слушать этот диспут всем своим последователям, а суруриты стали вбрасывать в медиа-пространство информацию о том, что теологические диспуты с салафитами вредны и ведут к радикализации последних. По их мнению, диспуты проводить нельзя, потому что салафитам это не понравится и они обозлятся. Интересно то, что это те же эксперты, которые тогда выступали против диспутов, а сейчас выступают против запрета.

Получается, что любой метод, который хоть как-то угрожает салафизму в Казахстане, недопустим, поскольку это приведет к их радикализации. И просвещать нельзя, и запрещать нельзя. Видимо, можно только оставить их и создать им комфортные условия для дальнейшей пропаганды своих убеждений. Вот только не напоминает ли это капризных, избалованных и непослушных детей, которые при каждом удобном случае шантажируют своих родителей тем, что причинят себе или другим вред, если родители не сделают то, что они хотят? И насколько успешен этот путь потакания шантажу? И самое главное – кому это выгодно?

Последний вопрос остается открытым для тех, кто еще не понял. И лишь от Аллаха тауфик.