Имам аш-Шавкани в книге «Бадру Талиъ» пишет:
Мухаммад ибн Хамза ад-Димашки, известный как Ибн Шамсуддин, шейх, познавший Аллаха, родился в Дамаске. Затем он отправился со своим отцом в Рум и обучался там у местных ученых до тех пор, пока сам не стал преподавателем в некоторых школах. Позже он склонился к тасавуфу, служил Хаджи Байраму, а затем Шейху Зайнуддину Хафи, и отправился к нему в Халяб, а после вновь вернулся служить к первому шейху и получил у него тарикат. Вместе с тем, что Шамсуддин был духовным наставником, он также был и искусным лекарем, и стал знаменитым тем, что растения обращались к нему и говорили: «Во мне есть исцеление от болезни для такого-то человека». После этого его баракат стал известным, его достоинство проявилось, и даже султан Мухаммад Хан (Фатих) - султан Рима, когда пожелал завоевать Константинополь, призвал его на джихад. Однако Шамсуддин сказал Султану: «Мусульмане войдут в крепость в такой-то день». И вот настало это время, когда должно было случиться завоевание крепости, но обещанное не происходило. Султан (Мухаммад Фатих) стал поддаваться сомнениям и направил визиря к шейху. Визирь обнаружил его в палатке, павшим ниц на голую землю, обнажившим голову, с мольбой обращающегося к Аллаху и смиренно плача. Через некоторое время шейх поднялся и сказал: «Аллаху Акбар! Хвала Аллаху, который даровал нам победу над этим городом!».
Визирь рассказывает:
«Я посмотрел и увидел, как мусульмане входят в город». Султан обрадовался и сказал: «Моя радость не из-за того, что я завоевал этот город, а из-за того, что в наше время есть такой человек - Шамсуддин».
На следующий день султан посетил шейха в его палатке, но тот лежал и не встал. Султан подошёл к шейху, поцеловал его руку и обратился к нему с просьбой, чтобы тот ввёл его в халват («халват» – это когда мюрид по поручению наставника уединяется на определённый срок и работает над очищением сердца от всего, кроме Аллаха), но шейх отказал ему в этом. Султан настаивал, однако шейх не внимал его просьбам. И тогда раздосадованный султан сказал:
«Кто-то из турок приходит к вам с подобной просьбой – и вы удовлетворяете его просьбу, а мою просьбу отвергаете!» Шейх ответил ему: «Если ты войдёшь в халват, ты почувствуешь такое удовольствие, что потеряешь всякий интерес к правлению, и тогда дела государства придут в упадок и Всевышний Аллах может наказать нас за это».
Затем шейх дал некоторые советы по управлению государством, и султан пожелал одарить шейха тысячью динаров, но Шамсуддин не принял.
Когда султан Мухаммад Фатих вышел из палатки, он сказал своим людям:
«Шейх не встал, когда я вошел», и ему ответили: «Быть может, он заметил в тебе признаки гордыни из-за этой победы, которая была недосягаемой для многих великих султанов, и тем самым, возможно, шейх пожелал оградить тебя от тщеславия».
После этого султан пригласил к себе шейха Шамсуддина в последнюю треть ночи, приближенные шейха испугались за него, но тот все равно отправился к правителю. По его приходу эмиры поспешили поцеловать его руку, и султан встретил его, ночь была темной, он обнял шейха сердцем, но не взором (букв., возможно, это образное выражение, означающее, что взор султана был строгим). Шейх обнял его и прижал к себе так сильно, что султан стал трястись и чуть было не упал из-за почтительного страха. После этого случая султан рассказал, что до того, пока шейх не прижал его к груди, в сердце султана было какое-то недовольство в отношении шейха, а после того крепкого объятия все прошло. После встречи, шейх сидел с султаном в его палатке до утреннего намаза. Султан сидел перед шейхом, прижав к нему свои колени и слушая вирды.
Когда это все завершилось, султан попросил шейха показать ему могилу великого сподвижника Абу Аюба аль-Ансари, пусть Аллах будет им доволен, поскольку он знал из истории, что сподвижник похоронен рядом со стенами Константинополя.
«Я вижу в той местности свет. Быть может, его могила находится там», – сказал шейх и отправился в указанное место. Когда подошли к тому месту, шейх провёл некоторое время в молчании, затем сказал: «Я встретился с его душой, и он поздравил нас с победой и поблагодарил за то, что освободили его могилу от мрака неверия (сделав ее землей Ислама)».
Султан попросил шейха показать какое-нибудь свидетельство того, что именно здесь похоронен великий сподвижник, дабы в сердца его подданных не закралось сомнение. Поразмыслив недолго, шейх сказал:
«Копайте вот здесь. На глубине двух локтей вы найдёте плитку с надписью на ней. Это та плитка, что стояла у его изголовья».
И действительно, они нашли там плитку с именем Абу Аюба аль-Ансари. Затем султан приказал обустроить это место, чтобы люди могли посещать его могилу.
Когда шейх Шамсуддин со своими приближенными возвращался, они встретили по дороге невоспитанного человека из римлян, восседавшего на дорогом коне, которого пожелал бы иметь каждый человек. Этот человек проскакал мимо и даже не поздоровался, но не успев отъехать далеко, повернул обратно, слез с коня и подарил его шейху Шамсуддину, который тотчас вскочил на него. После случившегося шейх спросил своих приближенных:
«Если у человека был послушный раб и он попросил бы у господина что-то незначительное, то отказал бы господин своему рабу?». Приближенные ответили, что нет, и тогда шейх сказал: «Я тридцать лет покорен Всевышнему, и когда мое сердце склонилось к этому коню, Аллах внушил этому человеку подарить его мне».
У Шамсуддина (да смилуется над ним Аллах) есть множество трудов, среди которых книга об опровержении порицаний суфиев, книга о медицине. Еще у Шамсуддина был маленький сын-маджзуб (вали, которого направил сам Аллах), и как-то раз Шамсуддин вместе с сыном посетили эмира, которого называли ибн Каттар. У эмира не росла борода, и сын шейха, увидев его, сказал:
«Это что за мужчина – женщина?!» Отец разгневался на сына, но эмир тут же сказал: «Дайте ему сказать», и, проявив смиренность перед шейхом Шамсуддином, обратился к мальчику: «Сделай за меня дуа, чтобы у меня выросла борода», тогда мальчик собрал много своей слюны и нанес на лицо эмира, после чего у него появилась борода.
Позже эмир посетил султана, а он повелел своим визирям спросить, откуда у него появилась борода. Ему рассказали о случившемся, и султан постоял немного возле этого мальчика.
قال الامام الشوكانى فى البدر الطالع
مُحَمَّد بن حَمْزَة الدمشقي ثمَّ الرومي الْمَعْرُوف بِابْن شمس الدَّين
الشَّيْخ الْعَارِف بِاللَّه ولد بِدِمَشْق ثمَّ ارتحل مَعَ وَالِده إِلَى الروم وَقَرَأَ على علمائها حَتَّى صَار مدرسا بِبَعْض مدارسها ثمَّ مَال إِلَى التصوف فخدم الْحَاج بيرام ثمَّ خدم الشَّيْخ زين الدَّين الخافي رَحل إِلَيْهِ إِلَى حلب ثمَّ عَاد إِلَى خدمَة الشَّيْخ الأول فَحصل عِنْده الطَّرِيقَة وَصَارَ مَعَ كَونه طَبِيبا للقلوب طَبِيبا للأبدان
فَإِنَّهُ اشْتهر أَن الشجر كَانَت تناديه وَتقول أَنا شِفَاء من الْمَرَض الفلاني ثمَّ اشتهرت بركته وَظهر فَضله
حَتَّى إن السُّلْطَان مُحَمَّد خَان سُلْطَان الروم لما أَرَادَ فتح الْقُسْطَنْطِينِيَّة دَعَاهُ للْجِهَاد فَقَالَ صَاحب التَّرْجَمَة للسُّلْطَان سيدخل الْمُسلمُونَ القلعة فِي يَوْم كَذَا فجَاء ذَلِك الْوَقْت الَّذِي عينه لفتح القلعة فَحصل مَعَ بعض أَصْحَابه فزع شَدِيد من السُّلْطَان على الشَّيْخ إِذا لم يَصح الْخَبَر فَذهب إِلَيْهِ فِي تِلْكَ الْحَال فَوَجَدَهُ فِي خيمته سَاجِدا على التُّرَاب مَكْشُوف الرَّأْس وَهُوَ يتَضَرَّع ويبكي فَرفع رَأسه وَقَامَ على رجلَيْهِ وَكبر وَقَالَ الْحَمد لله منحنا فتح القلعة قَالَ الراوي فَنَظَرت إِلَى القلعة فَإِذا الْعَسْكَر قد دخلُوا بأجمعهم ففرح السُّلْطَان بذلك وَقَالَ لَيْسَ فرحي لفتح القلعة إنما فرحي بِوُجُود مثل هَذَا الرجل فِي زمني
ثمَّ بعد يَوْم جَاءَ السُّلْطَان إِلَى خيمة صَاحب التَّرْجَمَة وَهُوَ مُضْطَجع فَلم يقم لَهُ فَقبل السُّلْطَان يَده وَقَالَ لَهُ جئْتُك لحَاجَة قَالَ وَمَا هي قَالَ أن أدخل الْخلْوَة عنْدك فَأبى فأبرم عَلَيْهِ السُّلْطَان مرَارًا وَهُوَ يَقُول لَا فَغَضب السُّلْطَان وَقَالَ إنه يَأْتِي إليك وَاحِد من الأتراك فتدخله الْخلْوَة بِكَلِمَة وَاحِدَة وَأَنا تأبى علي فَقَالَ الشَّيْخ إِنَّك إِذا دخلت الْخلْوَة تَجِد لَذَّة تسْقط عِنْدهَا السلطنة من عَيْنَيْك فتختل أمورها فيمقت الله علينا ذَلِك وَالْغَرَض من الْخلْوَة تَحْصِيل الْعَدَالَة فَعَلَيْك أَن تفعل كَذَا وَكَذَا وَذكر لَهُ شَيْئا من النصائح ثمَّ أرسل إِلَيْهِ ألف دِينَار فَلم يقبل وَلما خرج السُّلْطَان مُحَمَّد خَان قَالَ لبَعض من مَعَه مَا قَامَ الشَّيْخ لي فَقَالَ لَهُ لَعَلَّه شَاهد فِيك من الزهو بِسَبَب هَذَا الْفَتْح الَّذِي لم يَتَيَسَّر مثله للسلاطين الْعِظَام فَأَرَادَ بذلك أَن يدْفع عَنْك بعض الزهو ثمَّ إن السُّلْطَان دَعَا صَاحب التَّرْجَمَة فِي الثُّلُث الْأَخير من اللَّيْل فخاف عَلَيْهِ أَصْحَابه فَذهب إِلَيْهِ فَلَمَّا وصل تبادر الْأُمَرَاء يقبلُونَ يَده وَجَاء السُّلْطَان يلقاه وَاللَّيْل مظلم فعانقه بِالْقَلْبِ لَا بالبصر فعانقه الشَّيْخ وضمه إِلَيْهِ ضما شَدِيدا حَتَّى ارتعد وَكَاد يسْقط من الهيبة وتحدث السُّلْطَان بعد ذَلِك أَنه كَانَ فِي قلبه شئ فِي حق الشَّيْخ فَلَمَّا ضمه زَالَ ذَلِك ثمَّ إن الشَّيْخ جلس مَعَ السُّلْطَان فِي خيمته إِلَى أَن صلى بِهِ الْفجْر وَالسُّلْطَان جَالس أَمَامه على ركبته يسمع الأوراد
فَلَمَّا أتمهَا التمس مِنْهُ السُّلْطَان أن يعين قبر أَبى أَيُّوب لِأَنَّهُ كَانَ يرى فِي التواريخ أَن قَبره قريب سور قسطنطينية
فَذهب الشَّيْخ الَى هُنَالك وَقَالَ لعلي أَجِدهُ فَعَاد وَقَالَ التقيت أَنا وروح أَبى أَيُّوب وهنأني بِالْفَتْح وَقَالَ شكر الله سعيكم حَيْثُ خلصتموني من ظلمَة الْكفْر
فَقَالَ السُّلْطَان إني أصدقك وَلَكِن ألتمس مِنْك أَن تعين عَلامَة أراها بعيني ويطمئن قلبي فَقَالَ الشَّيْخ احفروا هَذَا الْموضع وستجدون بعد أَن تحفروا ذراعين رخاما عَلَيْهِ خط فَلَمَّا حفروا مِقْدَار ذراعين ظهر الرخام عَلَيْهِ خطّ فقرأه من يعرفهُ فَإِذا هُوَ قبر أَبى أَيُّوب فتحير السُّلْطَان مُحَمَّد خَان وَغلب الْحَال عَلَيْهِ حَتَّى كَاد يسْقط لَوْلَا أَن أَخَذُوهُ ثمَّ أَمر بِبِنَاء قبَّة على الْقَبْر
وَلما عَاد لقي رجلا من أجلاف بِلَاد الروم وَتَحْته فرس نَفِيس يمِيل إِلَيْهِ كل قلب وَذهب الرجل وَلم يلْتَفت إِلَى الشَّيْخ وَلم يسلم عَلَيْهِ فَلم يذهب إِلَّا قَلِيلا حَتَّى رَجَعَ وَنزل عَن فرسه وَدفعه إِلَى الرجل وَركب فرس الرجل فَسَأَلَ الشَّيْخ بعض أَصْحَابه عَن ذَلِك فَقَالَ لوكان لرجل عبد وَكَانَ فِي طَاعَته واستدعى مِنْهُ يَوْمًا شَيْئا حَقِيرًا هَل يمعنه فَقَالُوا لَا فَقَالَ وَأَنا مُنْذُ ثَلَاثِينَ سنة لم أخرج عَن طَاعَة الله فَلَمَّا مَال قلبي إِلَى هَذَا الْفرس الْهم الله ذَلِك الرجل حَتَّى وهبه لي
وَله رَحمَه الله مصنفات مِنْهَا رِسَالَة فِي التصويف ورسالة أُخْرَى فِي دفع مطاعن الصُّوفِيَّة ورسالة فِي علم الطِّبّ وَكَانَ لَهُ ابْن صَغِير ولد مجذوبا فأنفق أنه دخل عِنْد وَالِده أَمِير يُقَال لَهُ ابْن قطار وَكَانَ أطلس لَا شعر بِوَجْهِهِ فَقَالَ ابْن الشَّيْخ لمارآه مَا هَذَا رجل هَذِه امْرَأَة فَغَضب عَلَيْهِ وَالِده فَقَالَ الْأَمِير للشَّيْخ أَنه يَدعه وَلَا يزجره عَن الْكَلَام وتضرع إِلَى الشَّيْخ ثمَّ قَالَ الْأَمِير للْوَلَد الْمَذْكُور ادْع لي أَن ينْبت لحيتي فَأخذ المجذوب من فَمه بصاقا كثيرا وَمسح بِيَدِهِ وَجه الْأَمِير فطلعت لحيته فَلَمَّا دخل الْأَمِير
على السُّلْطَان قَالَ للوزراء اسألوه من أَيْن حصلت لَهُ هَذِه اللِّحْيَة فَحكى لَهُ مَا جرى فَوقف على ذَلِك الصَّغِير أوقافا وَصَاحب التَّرْجَمَة كَمَا عرفت فِي زمن السُّلْطَان مُحَمَّد خَان وَقد ذكرنَا تَارِيخ دولته
انتهى كلام الامام الشوكانى