Заметки паломника. Часть 4

Мать городов

В подаренном нам туроператором «Путеводителе паломника», приводится хадис от имама Тирмизи, в котором говорится, что Пророк Мухаммад, мир ему и благословение Аллаха, покидая Мекку, сказал:

Этих слов достаточно для того, чтобы каждый мусульманин полюбил Мекку. И даже если он не может ее полюбить, он должен быть почтителен к ней.

Безопасный город… Высокочтимая Мекка… Мать городов… Десятки названий у этой земли, говорящих о ее статусе и значении для мусульман.

Аллах возвеличил ее Каабой. Он возвеличил ее Ибрахимом, Исмаилом и Хаджар, мир им всем. Он возвеличил ее зам - замом – источником, подобного которому нет на земле. Он возвеличил ее печатью Пророков - Мухаммадом, мир ему и благословение Аллаха, и последней религией истины – Исламом.

Любовь и почтение к Мекке – от веры. Именно наличие веры заставляет человека понимать, в какой город он едет, по какому городу он идет, и с каким городом он расстается. Вся территория здесь священна. Все живое здесь под защитой Аллаха. Умереть здесь – великая честь.

Это не курорт и не туристический центр. Сюда приезжают за большим, чем может дать этот мир. Об этом необходимо знать и помнить каждому, кто собирается ее посетить, иначе он будет видеть только палящее солнце, голые скалы, сухую землю, и не всегда приветливых мекканцев.

Вообще составлять впечатление о Мекке во время хаджа - дело не совсем благодарное. В город стекаются миллионы паломников, и далеко не все из них соответствуют тому, чему учит Ислам. После хаджа Мекку еще долго очищают от мусора… Своим количеством он может шокировать неподготовленного человека.

Но это мусор не Мекки и ее жителей. Это мусор людей, которые в нее приезжают. Они привозят его с собой в своих головах, воспитании, уровне культуры, и отношении к священной земле.

Я видел, как некоторые казахстанские паломники, увидев скопившийся мусор на асфальте, клали туда еще и свой, когда буквально в двух метрах была расположена урна…

Я видел, как один африканский брат, сидя на горе ар-Рахма, кинул кожуру от банана под ноги стоявших там людей. Поскользнуться на такой кожуре можно на ровном асфальте, а на скалистой горе тем более. И даже если количество людей не позволит скатиться вниз, просто упасть уже чревато последствиями...

С другой стороны – ну а что с него взять? Возможно, он родился и живет там, где нет ни асфальта, ни урн... И не его в этом вина.

Огромное количество людей приезжает в Мекку не имея определенного места проживания. Отели для них непозволительная роскошь. Одни из них живут в палатках, другие просто на асфальте, постелив под себя картонку, и укрывшись пледом из звезд. В основном, как я заметил, это жители Африки, Индии, Пакистана и Афганистана.

Из местных, с кем в основном приходилось общаться во время хаджа, были таксисты. Таксисты сами по себе отдельная каста, а мекканские таксисты – вообще нечто невообразимое.

Это короли улиц и хозяева положения. Они выезжали на своих драндулетах, и толпы людей кидались к ним, прося их снизойти до их нужд. Это не Алматы, где за одним клиентом может выстроиться очередь. Когда паломников миллионы, а таксистов несколько тысяч, музыку заказывают последние.

Наибольший приток клиентов приходится на аль-Харам. После нарезанных на тавафе и са`й кругов, желание ходить пешком заметно снижается. В пиковые дни уезжать оттуда можно часами. Если отель далеко, а туроператор не предоставляет автобус, иметь дело с таксистами становится неизбежным.

Автобус нашего туроператора появлялся редко и неожиданно. Чаще всего он появлялся когда никого не было. Поэтому его мало кто видел. Он как бы должен был быть, и как бы даже был, но где он был и с кем, никто из нас так и не узнал.

Мы долго не могли понять, кому не повезло больше – туроператору с автобусом, или нам с туроператором...

Цены на такси варьировались в зависимости от наглости. Самая высокая, которую предлагали мне до отеля – 300 реалов. Это около 12 000 тенге. Пешком до отеля час. На машине 10-15 минут. Я бы сказал этому водителю все, что я о нем думаю, знай я арабский.

В среднем, мы старались не платить больше 50.

Наибольшей популярностью для перевозки пользовались пикапы и микроавтобусы. Последние наполнялись битком, а не влезшие в кузов залезали на крышу. Сидящие наверху держались за металлическую решетку, изначально предназначенную для багажа. Путь на крышу лежал через лестницу сзади автомобиля. В принципе, ничего страшного. Зато если каждый заплатит хотя бы по 20-30 реалов, с 10-15 человек собирается приличная сумма, учитывая, что все они едут в одну сторону. Водитель изначально собирает клиентов по этому принципу.

В итоге, за один рейс он зарабатывает около 100 долларов, после чего возвращается к аль-Хараму, зная, что будет востребован. Поток людей оттуда не прекращается ни днем, ни ночью.

Прокатиться на крыше посчастливилось и нам. Мы сели втроем – Даурен, Алексей и я. Вернее, сел только Даурен, который сразу пробрался наверх. Я остался на бампере. Алексей на лестнице. За Алексеем на бампере остался еще один брат. В отличие от бампера, лестница была крепко приварена к автомобилю. Алексей вцепился в нее, как коршун в добычу.

Стоять на бампере не разрешалось. Мекканские таксисты хоть и отчаянный народ, но все же не до такой степени. По идее, мы все должны были забраться на крышу.

Автомобиль тронулся. Видеть под собой мелькающий асфальт, а позади себя мчащиеся авто, не самое приятное зрелище для тех, кто стоит на бампере, который под весом двоих взрослых мужчин может в любой момент отвалиться.

- Алексей! – крикнул я пока автомобиль не разогнался – поднимись на крышу, мы тоже пройдем!

Алексей посмотрел на меня и еще крепче сжал свои пальцы. Взгляд его словно сказал мне: «Дорогой друг, ветер унес твои слова безвозвратно, и рассеял их по пустыне…»

На секунду мне даже показалось, что мы незнакомы. Не будь мы знакомы, этот взгляд мог означать: «Я плохо знать русски язык, и не понимать, что вы говорить мне».

Я не стал пытаться сбить Алексея ногами. Излишняя интеллигентность всегда мешала мне идти по головам к своей цели. Все, что мне оставалось, это крепче держаться за крышу.

Автомобиль набирал скорость. Ветер раздувал мою лысую голову, как глупый мальчишка, дующий зачем-то на уже голый одуванчик… Машина тряслась, и мне казалось, что бампер вот-вот рухнет. Пока он не рухнул, я крикнул Даурену: «Сфотографируй нас!». Это последнее, что я хотел бы сделать перед падением. Этот кадр мог бы украсить наш сайт.

Сидящий на крыше Даурен посмотрел на меня загадочно и отрешенно, словно сказал: «Река жизни течет стремительно быстро… Скоро и наш срок впадать в океан… Милой моей передайте привет..!».

Я понял, что только ветер мне друг.

Наконец водитель остановил машину. Я расслабился. Алексей напрягся. Водитель подошел к нам. По тону и жестикуляции мы поняли, что он на нас орет. Деваться Алексею было некуда. Он поднялся на крышу и сел, словно обиженный и непонятый современниками гений.

С чувством вины перед ним, рядом, наконец-то, сели и мы.

Ездят мекканцы, как американцы. Автомобили, как правило, помяты. В лучшем случае поцарапаны. Целых практически нет. Значения этому не придается. Зацепят друг друга и салям. Ну могут немного и поругаться. Зато не дерутся. Драться они, судя по всему, не любят и не умеют.

Мне как-то рассказывали историю про двух повздоривших между собой арабов. Кричали они и махали друг перед другом руками, пока один из них не выдержал, и не побил второго… тапком.

Зато можно было встретить мужчин держащихся за руки. Это проявление самой что ни на есть братской любви, а не той, о которой сразу думают наши испорченные современными нравами головы.

Я помню, как в аль-Хараме передо мной сидело двое мужчин, один из которых массировал второму ступни, болевшие от длительной ходьбы. У нас попробуй попросить друга помять тебе пятки, так он перестанет с тобой общаться.

Конечно, не все таксисты вели себя подобным образом. Хищники кружили в основном вокруг аль-Харама. А так, в городе, мы встречали самых разных людей – улыбчивых и дружелюбных, веселых и разговорчивых.

Особенно запомнился один. Он не вел с нами залюбезных бесед, потому что всю дорогу разговаривал по телефону. Было понятно, что разговор идет на обычные, житейские темы. Он что-то спрашивал, искренне радовался, громко удивлялся, и практически через каждое слово вставлял: «ля иляха илля Ллах!». Все это сопровождалось искренним и звонким смехом, лишенным какой-либо показухи. Слышать так часто употребляемую калиму, в не имеющем, скажем так, религиозной направленности разговоре, было нам интересно и необычно.

Это как если бы он говорил: «Как? Абдульгаффур женится? Нет бога, кроме Аллаха! На ком? На Зайнаб? О, нет бога, кроме Аллаха! Он же ее никогда не видел! Она же с подружками всегда в никабе ходила! Они же в никабе все одинаковые! Глаза разные? Как разные? Оба разные что ли? Один правый, другой левый? О, нет бога, кроме Аллаха!». И так далее.

По окончании хаджа цены на такси резко падают. Казалось бы, с точки зрения религии, цены во время хаджа правильнее снижать, ведь помощь паломнику – большой саваб. Но с точки зрения бизнеса, это невыгодно. Таксисты предпочитают синицу в руке.

Вообще о мекканцах отзывались, как о не слишком мягком народе, но я ничего особенного не почувствовал. Возможно потому, что и казахи не слишком мягкий народ.

Кухня арабов выбором не богата. Рис и курица – самое распространенное из того, что я видел. А так, в основном тот же фастфуд – бессмысленный и беспощадный.

Описывать город смысла нет. Сделать это лучше фотографий я все равно не смогу. Могу лишь сказать, что город имеет свой характер. Иногда он даже мог показаться суровым, как строгий отец, внутри которого бьется доброе сердце. Сердце Мекки – это Кааба.

Вдоль улиц стоят редкие пальмы. Некоторые дома вырастают прямо из скал.
С одной стороны окна выходят на дорогу, с другой упираются в камни – молчащие и хранящие вековые тайны своих темных пещер.

Одну из таких нам выпала честь посетить.

Хира

В Мекке есть две исторически значимые в Исламе горы – Хира и Саур. На первой было получено Откровение, а на второй, Пророк Мухаммад, мир ему и благословение Аллаха, вместе с Абу Бакром, пусть Аллаху будет им доволен, скрывались от преследовавших их язычников.

Мы планировали посетить обе. Первой по плану шла Хира. Поскольку наш гид сообщил нам, что в нашу путевку посещение этой горы не входит, мы решили выдвинуться самостоятельно. В путь нас собралось трое – Айдын, Алексей и я.

Если сравнивать внешнее сходство с Трусом, Балбесом и Бывалым, я был бы Балбесом. Бывалым был бы Айдын. Но это только внешне. Самым бывалым был среди нас Алексей. Он, как он сам любил повторять, служил в армии...

Увидеть пещеру стремятся многие мусульмане, хотя есть и такие, кто равнодушен. А есть и чуть ли не противники посещения подобного рода мест. Это те, которые слова «харам», «бидаа» и «ширк» произносят чаще, чем зикр Аллаха.

Мы попросили нашего гида хотя бы поймать нам такси. Через 20 минут мы уже шли по подножию Хиры.

По дороге к вершине располагались торговые палатки с сувенирами, напитками и… мобильными телефонами. «Самсунги» и «Нокии» последних моделей лежали на камнях каждые 50 метров. Судя по их по популярности у продавцов, это были самые ходовые товары, в этом, казалось бы, совсем не предназначенном для их продажи месте.

Цены приятно радовали. Один наш казахстанский брат купил себе как-то в Мине Iphone 4 за 100 долларов. Правда потом вернул. Сомнения одолели. Вот если бы ему продали его подороже, сомнений было бы меньше. В душе бы теплилась маленькая надежда, что это оригинал… А так, надежду смущала цена.

Путь к пещере занимал менее часа. За пределами дороги валялись многочисленные пластиковые бутылки… Создавалось впечатление, что выпить содержимое и выкинуть бутылку со скалы, является доброй традицией приезжающих.

Некоторые камни украшал народный фольклор. Поднявшись на гору, творческие, судя по всему, люди, считали своим долгом оставить о себе памятную надпись. Вот, мол, знайте - был, видел, в таком-то году. Я бы, наверное, не удивился, если бы встретил надпись: «Цой жив».

На одной из площадок обитала стая обезьян. Любопытный народ кормил их чем мог. Обезьяны не возражали и бросали свои объедки вниз со скалы. Видимо, очень хотели быть похожими на людей.

Я поднялся первым. Алексей немного отстал делая снимки. Айдын вообще остался где-то на середине пути. Большие нагрузки были ему противопоказаны.

Вход в пещеру был достаточно узким. Перед входом вальяжно спал кот. Людей, на удивление, оказалось не так уж и много. По крайней мере, имелось свободное пространство, которое я сразу же занял. На фоне расписанной вязью стены активно шла платная фотосъемка. Пещера была сквозная. У второго выхода толпился народ, но в пещеру не заходил. Видимо, уже все посмотрел.

Меня это только радовало. Я сидел сверху большого камня и никому не мешал. И мне никто не мешал думать о том, как сюда поднимался Пророк, да благословит его Аллах и приветствует, и что побуждало его удаляться в эту пещеру от домашних удобств, и проводить здесь в одиночестве ночи и дни…

Минут через 10 поднялся и Алексей. Своим нескромным фотоаппаратом он смутил работающих там фотографов. Особенно, когда пристроившись к ним, стал фотографировать позировавших им клиентов. Некоторые клиенты стали просить Алексея, чтобы их фотографировал именно он. Выполнив план Алексей ушел.

Я остался еще на чуть-чуть. Мое удобное место так и располагало к размышлениям. Насладившись своим состоянием, я решил выйти через второй вход, и… увидел очередь в еще одну пещеру.

Оказывается, все это время я сидел не там. Вот уж действительно балбес! Пришлось начинать все сначала.

В большей степени, очередь состояла из турок. Заходя в пещеру по двое, они читали намаз в два раката и уходили. Это позволяло каждому из них находиться в пещере примерно одинаковое время, и не задерживать остальных. Пещера была намного меньше предыдущей. Свободно находиться там могли не более двух человек.

Надзирающие за ней местные жители, кричали совершающим намаз: «Ширк! Харам! Харам! Ширк!».

Я стоял и не мог понять: как намаз может стать здесь харамом, и уж тем более ширком? Разве Всевышний Аллах не сделал всю землю пригодной для молитв? Разве в этой пещере лежат нечистоты? Разве там стоят идолы? Разве кто-то молится камню или самой пещере? Разве кто-то молится Посланнику, мир ему и благословение Аллаха, или Джибриилу, мир ему? Почему совершить намаз в любой точке земного шара является дозволенным, а в месте, с которого начался Ислам, нет?

Известно, что Посланник Аллаха, да благословит его Аллах и приветствует, не возвращался в эту пещеру после того, как принял пророческую миссию, и совершать здесь намаз не является сунной. Но это и не повод запрещать его до тех пор, пока никто не вменяет его в обязанность себе или остальным.

Ответив сам себе на все свои вопросы, я совершил два раката и вышел. Внизу меня ждал Алексей. Еще ниже нас ждал Айдын. По дороге я купил игрушечного верблюда с паломником наверху. При включении он произносил тальбийю. В первый же день моя дочь оторвет ему ногу...

Мы спустились в ближайшее кафе. Там же прочитали послеобеденный намаз. Не закрывающиеся на намаз заведения могут быть оштрафованы.

До начала хаджа нам оставался всего один день.

Vip или не vip?

Было время, когда словосочетание vip-хадж, вызывало у меня ироническую улыбку. Два этих понятия казались мне несовместимыми. Хадж – это все так не spa-салон посетить. Это надо пережить всем своим существом, чтобы прочувствовать, так сказать, его дух. А не лежать под кондиционером в королевской палатке, попивая фруктовый нектар с нарезанным ананасом.

С тех пор прошло несколько лет. Сейчас, если мне кто-нибудь предложит совершить vip - хадж, я соглашусь не раздумывая. А все, что я говорил ранее – это от глупости, молодости и незнания.

Потому что сидеть на подушках в просторной палатке, и ни в чем не нуждаясь читать Коран, все же лучше, чем бегать с китайской лапшой по пустыне и выпрашивать себе кипяток.

Всевышний Аллах не обязывает людей испытывать во время хаджа голод, лишения и неудобства. Он обязывает лишь проявлять терпение, если они вдруг появятся. Хадж все равно не окажется слишком легким.

В прежние времена не было массовых турагентств, и каждый совершал паломничество в соответствии со своими возможностями. А возможности всегда и у всех были разными. Кто-то ехал верхом на дорогом верблюде, а кто-то шел пешком по горячим пескам.

Поэтому, если возможность имеется, то лучше жить возле Запретной мечети, питаться 3 раза в день нормальной едой, и не создавать себе лишних проблем.

Не думаю, что если человек не будет стоять по полчаса в очереди прежде, чем попасть в туалет, у него не примется хадж. Не это является главным в паломничестве. Хотя, возможно, и для vip–персон подобного удобства в пустыне не предусмотрено.

В любом случае, главное, не превозноситься. Если же кто-то и посчитает себя выше других, пусть посмотрит на себя сидя в уборной...

Независимо от того, какую путевку собирается приобрести паломник, подходить к выбору туроператора необходимо максимально ответственно. Цены у всех примерно одинаковые, а вот организация и отношение к людям, к сожалению, нет. Но все это познается уже в сравнении и в процессе самого хаджа.

Если же и выбирать не приходиться, а хадж до сих пор не исполнен, тогда необходимо цепляться за любую имеющуюся возможность. Потому что потом ее может просто не быть. Или даже не стать.

Лучше стоять в длинной очереди в туалет, бегать по пустыне с китайской лапшой, выпрашивать себе кипяток и спать в тесной палатке с чьей-то пяткой у носа, чем лежа на удобном диванчике читать «Заметки паломника».

И пусть те, кому это покажется сложным, вспомнят наших предков, которые могли добираться до Мекки годами, и столько же возвращаться оттуда, и сравнят свое положение с ними.

В конце концов, не Аллах нуждается в нашем хадже, а мы в нем.